Привет! Меня зовут Светлана Джексон, и я так же, как и вы верю в силу отношений. Я — интерперсональный психоаналитик, арт-терапевт и автор блога «Психологическое оригами». Уже 8 лет я помогаю людям собирать их счастливых журавликов.
Хотите соберем и вашего?
Хотите соберем и вашего?
Архитекторы эмоций. Это мы
11 февраля, 2018
Профессор психологии Лиза Фелдман Барретт поделилась своим открытием: эмоции — это предположения, а не встроенные связи между нейронными клетками. Мы строим эти предположения, словно здания, и нам решать, каким будет наш город.
Мы. Не рождены. Со встроенными эмоциями.
Нас так долго учили не замечать свои эмоции, а теперь мы тратим столько времени, чтобы научиться делать обратное. Не замечать уже привычно и будто просто. Но эта простота нам кажется, ведь то, что мы отрицаем, настойчиво стучится обратно. «What we resist, persists».
В этом случае на нас будто лежит меньше ответственности. Я сижу такой, ничего не замечаю, а они, как гремлины бегают, и разносят мой дом. Но, оказывается, этих гремлинов можно остановить.
Профессор психологии Лиза Фелдман Барретт поделилась (ну, не лично со мной, а с миром) своим открытием: эмоции — это предположения, а не встроенные связи между нейронными клетками. Мы. Не рождены. Со встроенными эмоциями.
Вы понимаете, что это означает? У меня аж дыхание замерло от этих новостей, надеюсь, что и у вас тоже.
В этом случае на нас будто лежит меньше ответственности. Я сижу такой, ничего не замечаю, а они, как гремлины бегают, и разносят мой дом. Но, оказывается, этих гремлинов можно остановить.
Профессор психологии Лиза Фелдман Барретт поделилась (ну, не лично со мной, а с миром) своим открытием: эмоции — это предположения, а не встроенные связи между нейронными клетками. Мы. Не рождены. Со встроенными эмоциями.
Вы понимаете, что это означает? У меня аж дыхание замерло от этих новостей, надеюсь, что и у вас тоже.
Это означает, что эмоции строятся, а не встроены. С момента рождения мы учимся реагировать тем или иным способом, учимся злиться или прятать свою злость, беспокоиться или нет. И каждая последующая ситуация, которая повторяет наш предыдущий опыт, ещё больше укрепляет наше предположение.
Представьте, что вам нужно построить мост. Один из самых длинных мостов в мире, который есть в Новом Орлеане, Lake Pontchartrain Causeway. Но вы не знаете, где север, где юг, другого берега вам не видно, потому что протяженность моста почти 40 км. И, вот, вы стоите на берегу, и думаете: «Наверно, нужно строить в ту сторону. Начну, а там разберусь». Вы строите, и строите, и строите. Как только появляется на виду берег, вы думаете: «Класс! Я точно выбрал правильное направление!». Но, понимаете, до той стороны берега так далеко, что пока строили мост, вы могли выйти в дугу и вернуться к берегу, с которого начинали строительство.
Так же и с эмоциями: наши предположения могут быть верными, а могут нас дурачить. С ними мы можем, и правда, достроить мост на другой берег, а можем запутаться и остаться в итоге на прежнем месте. Профессор Барретт приводит пример студента, у которого настолько сильная тревога перед сдачей экзамена, что он не может его сдать. Но он может трансформировать свое предположение об этом событии, будто он не крохотная беспомощная мышь, а настоящий хищник, который готовится к схватке. Эта внутренняя дрожь может говорить о разном.
Представьте, что вам нужно построить мост. Один из самых длинных мостов в мире, который есть в Новом Орлеане, Lake Pontchartrain Causeway. Но вы не знаете, где север, где юг, другого берега вам не видно, потому что протяженность моста почти 40 км. И, вот, вы стоите на берегу, и думаете: «Наверно, нужно строить в ту сторону. Начну, а там разберусь». Вы строите, и строите, и строите. Как только появляется на виду берег, вы думаете: «Класс! Я точно выбрал правильное направление!». Но, понимаете, до той стороны берега так далеко, что пока строили мост, вы могли выйти в дугу и вернуться к берегу, с которого начинали строительство.
Так же и с эмоциями: наши предположения могут быть верными, а могут нас дурачить. С ними мы можем, и правда, достроить мост на другой берег, а можем запутаться и остаться в итоге на прежнем месте. Профессор Барретт приводит пример студента, у которого настолько сильная тревога перед сдачей экзамена, что он не может его сдать. Но он может трансформировать свое предположение об этом событии, будто он не крохотная беспомощная мышь, а настоящий хищник, который готовится к схватке. Эта внутренняя дрожь может говорить о разном.
Мы не ведерки, а заливы. И можем воспринимать свои эмоции, но не поддаваться этим щепоткам краски.
Выходит, что мы больше не можем ссылаться на то, что «Мне грустно», «Мне тоскливо», «Мне никак» — ведь мы на это согласились, мы выбрали эту эмоцию. Не она, шальная напрыгнула на меня, и ввела в это состояние, а я, своими собственными силами, выбрала её и приказала служить. А она, словно пёс, сидит и ждет наших указаний.
Если мы возьмем щепотку красителя и бросим её в ведерко с водой, то увидим, как вода изменила свой цвет. Но если мы возьмем то же количество красителя и бросим в Мексиканский залив… Он поведет бровью, хмыкнет нам в ответ и пойдет дальше по своим делам толкать волны. Мы не ведерки, а заливы. И можем воспринимать свои эмоции, но не поддаваться этим щепоткам краски. Потому что рулит-то кто? Правильно, мы.
Мой любимый Пол Экман (автор таких книг, как «Психология эмоций», «Психология лжи»), проводил исследования эмоций у разных народов. Когда люди выглядят напуганными, биение их сердца начинает ускоряться и температура кожи резко падает. Когда люди улыбаются, биение сердца замедляется, а температура растет. То есть, когда мы ведем себя так, словно мы испытываем какую-то эмоцию, это влияет и на наше тело. Если мы хотим чувствовать себя счастливыми, можно вести себя так словно это уже происходит. И тело отзовется.
Мы можем выбирать, что себе предсказать. Мы можем выбирать, какую эмоцию испытывать. Мы можем выбирать, как себя будет ощущать наше тело. Вы представляете какую мощь это нам дает? И, конечно, ответственность.
Если мы возьмем щепотку красителя и бросим её в ведерко с водой, то увидим, как вода изменила свой цвет. Но если мы возьмем то же количество красителя и бросим в Мексиканский залив… Он поведет бровью, хмыкнет нам в ответ и пойдет дальше по своим делам толкать волны. Мы не ведерки, а заливы. И можем воспринимать свои эмоции, но не поддаваться этим щепоткам краски. Потому что рулит-то кто? Правильно, мы.
Мой любимый Пол Экман (автор таких книг, как «Психология эмоций», «Психология лжи»), проводил исследования эмоций у разных народов. Когда люди выглядят напуганными, биение их сердца начинает ускоряться и температура кожи резко падает. Когда люди улыбаются, биение сердца замедляется, а температура растет. То есть, когда мы ведем себя так, словно мы испытываем какую-то эмоцию, это влияет и на наше тело. Если мы хотим чувствовать себя счастливыми, можно вести себя так словно это уже происходит. И тело отзовется.
Мы можем выбирать, что себе предсказать. Мы можем выбирать, какую эмоцию испытывать. Мы можем выбирать, как себя будет ощущать наше тело. Вы представляете какую мощь это нам дает? И, конечно, ответственность.
© Психологическое оригами, 2015-2020
Помогаю собирать счастливых журавликов
Все материалы сайта принадлежат автору, если не указано иное; копирование возможно с указанием активной ссылки на автора и источник.
Давайте соберем и вашего?
Напишите мне: psyorigami@gmail.com
Напишите мне: psyorigami@gmail.com
Хотите получать письма с полезностями и новостями блога?
Нажимайте на кнопку, там вас ждёт подарок — серия писем «4 шага к тому, что нам нужно на самом деле»
Нажимайте на кнопку, там вас ждёт подарок — серия писем «4 шага к тому, что нам нужно на самом деле»