Она лежала в кровати и слушала, как посапывает муж. Сегодняшний вечер был похожим на многие предыдущие:: на работе нескончаемый завал с проектом, начальник требует оставаться дольше. Ей пришлось закрывать офис, ох, как же она это ненавидит! Потом нужно было зайти в продуктовый по мелочам, но вышло, как всегда — набралось по пакету в каждую руку.
Пришла домой, хотела всех расцеловать, а в итоге выдала истошный крик гиены. Вроде страшный, но одновременно истерически беспомощный. Сначала досталось мужу: ну чем он детей накормил? Потом детям: дочь мало практикуется для художки, а сын снова завалил математику. Через 15 минут все попрятались по углам, а она осталась ужинать в одиночестве.
В голове отбивала ритм мысль: «почему, ну, почему я скатываюсь в критику? Каждый раз думаю, что смогу по-другому, и не могу!»
Внезапно она услышала цоканье каблуков по паркету. Кто-то присел на её кровать. Она приподнялась, пытаясь разобрать очертания кого-то из детей. Но очертания были совсем другими: высокая женщина, с пучком на голове, в очках в заостренной оправе. Все в её образе было тонким, острым и жалящим.